Вдовы Победы. Воспоминания о гореновцах, вынесших на своих плечах тяготы войны

Мамонтова Мария Ивановна

Родилась в 1914 году в деревне Грязенять, жена Мамонтова Егора Евстафьевича, 1911 г. р., уроженец древни Галеевка – 1.

В семье было четверо детей:

Первый ребенок умер, родился неживой.

Дочь - Надежда Егоровна Мамонтова (по мужу - Цивенкова) – 1937 г.р.

В войну ей было четыре года, помнит, когда шли с мамой за водой, по дороге

ехало столько машин, вся дорога была ими забита.

После войны четыре года училась в Грязенятской, а затем два года в Гореновской школе и заканчивала учебу в Грязеняти. Окончила курсы бухгалтера, работала в Грязенятском сельском совете, затем бухгалтером в Рославльском райисполкоме.

Сын – Иван Егорович, 1939 г.р. После службы в армии всю жизнь работал шофером в колхозе «Ленинский путь», неоднократно был передовиком сельскохозяйственного производства, удостоен звания «Ветеран труда».

Сын Саша, 1941 г.р., умер в 1,5 года от скарлатины.

Забрали отца на фронт в июле 1941 года, но он не вернулся, пропал без вести.

До войны он работал лесником, и у него было ружье. Кто-то об этом сказал фашистам, и они пришли к нам в дом и стали спрашивать: « Где ружье?» Мать ответила: «Отец, как уходил, в речку закинул, чтобы дети с оружием не баловались». Отстали. Потом мама нам сказала, что она привязала ружье к телеге, к днищу и отвезла в Артемовку к партизанам.

Во время Великой Отечественной войны, рассказывает Надежда Егоровна, моя

двоюродная сестра была угнана немцами в концлагерь за связь с партизанами.

Мать и тетка мыли у немцев посуду. Жили мы в бане. После войны было очень трудно жить. Картошки не было, собирали «чачохи» (тухлую картошку), запекали

блины, чтобы хрустели. Хлеб - мука с травой. Бабушка посылала меня в лес за ягодами и говорила: «Увидишь блестящий ремень - беги, это змея».

Ягоды ели со снятым молоком: верх с молока снимут и из него сколотят масло, которое надо было бесплатно сдать государству.

Помню - нашла красивый карандаш - капсюль и принесла домой, мама запретила поднимать.

«По полю, бывало, идешь, рожь кругом…, но рвать нельзя - посадят в тюрьму.

Украдкой собирали колоски после уборки ржи, около леса собирали, бабы потом колос в ступе толкли, а стебли в навоз прятали, чтобы никто не увидел ».

«Трудно было очень, но выжили. Мне нравится жизнь сейчас»: говорит Надежда Егоровна.

Гореленкова Пелагея Федотьевна (девичья фамилия Гордеева)

Родилась в деревне Гореново в 1900 году.

Муж - Гореленков Егор Власович, 1906 г.р., уроженец деревни Гореново.

Ушел на фронт в 1941 году, пропал без вести.

В семье было восемь детей:

Сын Петр - 1924 г.р., его забрали немцы, не дойдя до Рославля он сбежал к своим, затем ушел на фронт, погиб в бою, похоронен в Польше.

Дочь Екатерина, 1926 г.р.- угнали немцы в Германию. Была домработницей у

немецкого генерала, ухаживала за его двумя детьми. После освобождения вернулась домой, работала путевым обходчиком в городе Рославле.

Дочь Мария 1930 г.р., работала в колхозе, теперь живет в г. Смоленске.

Дочь Надежда, 1934 г.р. Нашла красноармейскую звезду и прицепила к одежде, за это ее немцы чуть не расстреляли, заступилась мать. После войны работала на железнодорожных путях в Рославле, затем уехала в Москву.

Двойняшки – Евдокия и Алексей (1936г.р.)

Сын Михаил (1940 г.р.) – погиб в Грузии, после армии поехал по комсомольской путевке на строительство электрических вышек, убило током.

Дочь Наталья,1938 г.р. всю жизнь прожила в деревне Гореново, проработала в колхозе « Ленинский путь».

Мать рассказывала, что немцы, как пришли в их деревню, а жили они тогда в Новоселках, выгнали всех из домов. Старшие дети прятались в кустах, чтобы не попадаться немцам на глаза. Зверствовали фашисты, все продукты забирали, резали скот, птицу. Мы ели щавель и козелец (из него варили кашу). После войны были карточки. Посуды не было, маме сбили корытце, и мы из него ели, помню, поставит его на пол, нальет похлебки, а мы вокруг него все восемь детей с деревянными ложками. Картошки еле хватало до посева, но люди были добрее, не крали, попросишь – дадут. Мы с сестрой носили щавель продавать в Рославль. На углу на Юр - Горе был магазин, стояла большая очередь за хлебом. Мы встали сзади. И тут мужчине стало плохо, начался приступ- эпилепсия. Все растерялись, а мы бросились ему на помощь. Потом пропустили нас без очереди, а то не достоялись бы мы до буханки этой.

Мама работала в колхозе, ухаживала за овцами, телятами, доила коров, вязала лен. Всю работу выполняла вручную, носила на себе ноши сена, мешки с посыпкой, столько мешков перетягала…, дважды чуть не погибла, когда вершила стога.

Помню, была у нее овчинная шуба, бывало, заледенеет зимой - не успевала высыхать к следующему дню, мы маму покормим, на печи отогреется и опять на работу. Мы – дети помогали ей во всем. Мать получала пенсию за погибшего мужа

12 рублей, потом стали платить 24 рубля, стало немного легче. Было трудно очень, но выжили, Господь помогал.

Голубкова Аксинья Васильевна

Голубкова Аксинья Владимировна

Уроженка села Гореново Рославльского района Смоленской области.

Муж – Голубков Роман Иванович 1904 г.р. Призван на фронт в 1939 году,

командир разведгруппы, погиб на Финской войне.

Дети: Сын Голубков Василий Романович 1924 г.р. погиб под Чаусами Могилевской области 15.12.1943 года, похоронен в д. Старая Буда.

Дочь Голубкова Анастасия Романовна 1925 г.р., работала на аэродроме за Кириллами.

Сын Голубков Николай Романович 1936 г.р.,

Дочь Кротова (Голубкова) Ольга Романовна 1939 г.р., проживает в д. Гореново,

работала дояркой в колхозе «Ленинский путь», имеет звание «Ветеран труда».

« Когда пришли немцы в деревню, брат Василий передавал сведения партизанам, затем ушел на фронт, а перед этим собрал все документы и закопал, показал маме место, потом искали, не нашли», - рассказывает Ольга Романовна.

Немцы выгнали нас из дома, жили в бане и в погребе. В деревне жила тетка Анисья, она поспорила с полицаями - придут русские, покажут вам - за это ее забрали и увезли в Рославль, там и расстреляли. А нас - всех жителей со всего нашего края собрали и загнали в сарай, хотели спалить (помню - мать переодела меня во все чистое, на мне была желтая кофточка), но пришли партизаны и нас выпустили.

Наши деревенские ребята помогали партизанам. Моя будущая свекровь (Кротова Наталья Никитична) жила на краю деревни, там была явка. Полицаи думали, что Алена переводит партизан, и застрелили ее. Немцы, что стояли 2 года в деревне сильно не злились, но когда наши наступали, шел карательный отряд, те палили хаты, забирали скот и угоняли молодое население в Германию. Наша хата тоже сгорела. Запалили и Александры Семеновны Курковой дом, она побежала тушить, а немец стреляет, летят пули выше ее головы, а она все равно продолжает тушить, тогда немец застрелил ее. Помню - лежит она на траве и дырка в спине, а под ней лужа крови, помню - как хоронили. Закопали ее вместе с русским солдатом в одной могиле. его звали Александр.

Мы вместе с сыном Алексеем ездили на могилу к брату в Белоруссию. В деревне Буда стоит памятник, нашли фамилию соседа, спрашиваю: « А где похоронен Голубков Василий?»

- « Надо идти в лес, метров 500». И мы пошли. Лес высокий, сосны,ели, а ямок от бомб и траншей одна на одной, и даже травка не растет, только мелкая - мелкая.

«-Тут нельзя было уцелеть, братец, ты мой!» – говорю я Васе. Идем дальше, стоит ограда, а по краям плиты и благодарность от «могилёвцев» нашим русским солдатам. Смотрим, большая квадратная могила - здесь 500 человек лежит (по интернету нашли, тут похоронен Вася), а дальше и в сторону две могилы чуть поменьше на 800 человек, а еще дальше огромная прямоугольная могила на 1500 человек. Много наших там земляков покоится. Ухаживают за этими могилами школьники из Антоновки.

Козлова Александра Петровна

Козлова Александра Петровна

Родилась 18 апреля 1906 года в селе Гореново.

Муж – Козлов Егор Давыдович 1905 г.р., уроженец села Гореново. Был мобилизован на фронт Ленинградским Военкоматом в 1941 году. Погиб в марте 1945 года в Кенигсберге.

Дети: Дочь- Екатерина 1927 г.р.

Дочь- Софья 1929 г.р.,

Сын – Сергей – 1931 г.р.,

Сын- Василий- 1941 г.р.

Рассказывает дочь - Дроздова (Козлова) Софья Егоровна.

Егор Давыдович окончил церковно - приходскую школу при Троицком храме в селе Гореново, а наша мама была неграмотная женщина из большой многодетной семьи (у родителей было восемь детей: две дочки и шесть сыновей), поэтому нужно было помогать растить детей, прясть, ткать, вышивать, а не учиться, считалось, что те, кто учится – бездельники.

До войны отец работал в поселке Ершичи секретарем партийной организации, всегда был на руководящих постах. Он хорошо разбирался в политике, помню, когда он приезжал, всегда приходили мужики и беседовали с ним о жизни. Добираться из Ершичей было тяжело, всего 2 раза в неделю ходила почтовая машина из Рославля, на которой он приезжал. Потом отца назначили председателем колхоза в Хлясино, мы там какое – то время жили. В школе нам выделили комнату. До войны мы жили неплохо, папа обеспечивал свою семью всем необходимым, часто привозил материал. Наша мама – Александра Петровна была портниха и всех нас обшивала. Незадолго до начала войны отца отправили в Рославль, проработал он там совсем немного и Горком партии направил его в Ленинград. Оттуда папа часто присылал нам посылки со сладостями. Затем мы получили письмо, в котором отец сообщил, что ему дали квартиру, и он скоро приедет за нами.

Мы стали собираться к отъезду. А наша бабушка - мать Александры Петровны, не хотела нас отпускать и говорила: « Санька, посади огород, а там уезжай!» (так звали нашу маму в деревне). Мы так и сделали, посадили огород, но не успели корову продать, и вдруг началась война, так мы и остались. Отца больше не видели. Без него у нас родился брат Василий 14 марта 1941 года, папа знал о его рождении из письма.

У нашей мамы был брат Яков Петрович, он решил жениться на Марии Романовне Семченковой (Козловой), и за день до войны пошли в сваты, а назавтра днем объявили войну. Свадьба не состоялась, а Яков погиб.

Всех мужчин забрали на войну, много ушло добровольцев на фронт и даже девушки молодые, остались только старики, женщины и дети. Вечерами ходили патрули (две женщины с повязками, поочередно смотрели, чтобы свет не зажигали, лампы не горели в хатах, а окна были занавешены), ждали, что будут бомбить село, было очень страшно. С приходом немцев в наше село начался полный ад. Из домов нас выгнали, и жили мы кто где: кто в банях, кто в погребах. Мы жили у родственницы, у двоюродной сестры мамы (Козловой Антонины). Наш дом был большой, добротный и в нем немцы сделали лазарет для своих раненых солдат. Мама топила им печь и пекла хлеб. До сих пор помнится запах маминого хлеба с корочкой, вытянет из печки деревянной лопаткой, на полотенчико положит, сбрызнет водичкой корочку и накроет. А мы были так воспитаны, без матери не могли хлеб тронуть. Когда мать топила печку, брала с собой маленького Васю, он долго не мог ходить, ползал на попе, немцы его щипали и гоготали как жеребцы, над тем, как ребенок плачет, были и добрые – могли дать втихоря и сахарку, и хлебца. А я, Соня (дочка), мне тогда было 13 лет, носила немцам обеды с кухни. Кухня была на Поповке возле Козловых (Надежды Иосифовны). В одной руке два котелка и в другой два, около 1,5 литров каждый. Мне – девчонке было тяжело, но я ежедневно носила немцам еду. Мама разливала им еду, а мы – дети ждали, когда мать принесет нам объедки, если останутся. Однажды я споткнулась и разлила еду, зимы были морозные и снежные, у меня даже ручонки примерзали к этим котелкам, так меня так отхлестали плеткой, хотели даже убить, но заступилась мать, и меня отпустили. В другой раз я сильно заболела, и не понесла обеды, не было сил, и спряталась у тетки Марфы, тогда немец пришел к ней, приставил наган к груди и кричал: « Где паненко? Где паненко?» и тыкал кинжалом в пол, а я сидела в подполье и дрожала от страха. Когда нашли меня, то получила сполна, били так плеткой, помню до сих пор. Я очень сильно возненавидела немцев.

Помню, как они заставляли пленного русского солдата, который ремонтировал хомуты для их коней, пороть шилом нашего маленького брата Васю.

Старшая сестра Катя и брат Сергей чистили дороги для немцев, чистили даже противотанковый ров, чтобы они могли проезжать. Фрицы очень боялись наших русских морозов, закутывались поверх шапок платками, было противно смотреть.

В 1943 году немцы отступали. Я это очень хорошо помню, они шли через наше село Гореново, по ладыженской дороге, жителей сгоняли к мосту, чтобы отправить на запад. Многие не подчинились приказу и их тут же расстреливали. Нас всех собрали и гнали впереди себя вместе с коровами, поросят и курей они всех пожрали. Кто смог сбежал по пути, остальных угнали с собой. Мы смогли убежать и спрятаться в окопах под Михайловкой (до войны была деревня). Окопы выкопали заранее, кто- то сообщил, что немец скоро будет отступать и женщины ночами их рыли. По дороге наша корова отвязалась от повозки и убежала домой, там ее и застрелили. Наступала Красная Армия. Вечером немцы стали жечь дома. Полностью сгорели Слобода, Поповка, Кизёнщина, остались только дома в Марте, так как там была узкая дорога, и когда горели дома, немецкие обозы (лошади), не могли пройти. А мы сидели ночь в окопах и смотрели, как горит наша деревня, зрелище ужасное. И только утром, когда все стихло, мы пошли в деревню. Сколько было причитаний, сколько было слез, все сгорело дотла, только трубы и печки остались. А на пепелище нашего двора лежала обгоревшая корова, она нас и спасла от голода. Осталось всего несколько хат, которые стояли на краю деревни, а до войны было 200 дворов. У нашей бабушки дом не сгорел. Вот там мы все и жили, нас пять человек, бабушка, тетка Уля, тетка Марфа и трое детей, семья Серёжиных - пять человек. Всего двадцать человек в одном доме, как муравьи. Хорошо картошку выкопали, не сгорела. Так и зимовали. Трудно было, но не страшно, ждали окончания войны, ждали своих отцов домой. Все были очень худые, одеть было нечего. Много было вшей, клопов и прусов (тараканов). Зимой заболели чесоткой, кожа покрылась какой- то чешуей, как у рыбы. Пережили много горя, холод и голод. Варили конский щавель и « кашу», которая растет на нем.

слева Александра Петровна Козлова жена Егора Давыдовича

Уцелело несколько коров в деревне, делились молоком. У нас даже мысли не было кого- то бросить в беде, у кого-то отобрать, делились всем, жили дружно. Собирали зимой картошку мерзлую и пекли из нее такие блины - «мандолики» их называли, невозможно было есть, а мы их ели. Спали мы на печке, а кто постарше - на полу, даже накрыться нечем было. Есть очень сильно хотелось, а наша бабушка берегла льняное семя и, когда было невмоготу, давала нам щепотку, мы его долго - долго жевали, не глотали и потом успокаивались и засыпали.

Отец с фронта прислал нам письмо, где - то весной 45-того. Писал, что скоро они подойдут к Берлину, но он не дошел, погиб под Кёнигсбергом, похоронен в Братской могиле. После войны к нам приезжал сослуживец на маленькой машинке, вместо ноги у него был деревянный протез, он и рассказал нам, как погиб отец.

Они попали под бомбежку, снаряд попал прямо в отца и он сразу погиб, а этому солдату оторвало ногу. Перед боем они договорились: если с кем - то из них что-то случится, обязательно сообщить родным. Погиб наш отец в звании офицера – лейтенанта. Я помню, когда пришла похоронка. Мой брат Сергей прибежал домой и говорит: « Нам письмо пришло в сельсовет». Это была похоронка. Мама спряталась в погреб, чтобы нас не пугать, и голосила от горя, а мы подумали, что она туда упала.

Как началась война, мама собрала все документы и фотографии отца в кожаный портфель и закопала на огороде. После войны мы ничего не смогли найти. За отца нам платили пенсию, и стало немного легче. Но, кто жил с батькой, те семьи были покрепче, а нам было трудно. У нашей мамы и братья погибли, только двое вернулись с войны.

Наше поколение - дети – войны, очень многое перенесли, очень много горя мы увидели. А сколько мы поработали, всё было разрушено фашистами! Так хочется, чтобы у наших детей, внуков и правнуков никогда не было такого!

Пронченков Николай Александрович 

 родился в 1925 году в деревне Гореново. Призван Рославльским РВК. Служил с 10.1943 по 05.1944 года в 1207-м стрелковом полку 277-й стрелковой дивизии, 1- м гвардейском полку рядовым. В 1943 году под городом Чаусы Могилевской области получил ранение в левую ногу, в ЭГ отняли пальцы на левой стопе, комиссован как инвалид 2 группы. Награды: медаль « За отвагу», медаль Жукова, орден Отечественной войны 2 степени.

Работал трактористом, комбайнером в колхозе «Ленинский путь». Получил звание «Ветеран труда», награжден медалью « За доблестный труд». Умер 14.05.2004 года.

Клёнкина Татьяна Никитьевна (девичья фамилия Калядина)

Кленкины

Родилась в 1902 году в деревне Новосёлки Рославльского района Смоленской области. Работала в колхозе.

Муж - Клёнкин Стефан Никитьевич, уроженец деревни Новосёлки. В 1941 году был призван Рославльским РВК на фронт. Погиб в 1943 году под Чаусами Могилёвской области.

« Наша бабушка – Татьяна Никитьевна , рассказывает внучка - Калядина Галина, осталась одна с двумя малолетними детьми».

Сын – Клёнкин Николай Стефанович, 1927 года рождения, работал и жил в деревне Новосёлки. Умер 21 февраля 2003 года.

Дочь – Клёнкина (Колядина) Евдокия Стефановна – 1936 года рождения, работала и жила в деревне Гореново.

Умерла 23 мая 2013 года.