ИСТОЧНИК:
В 1837 году, в возрасте 63 лет, основательница монастыря и его первая игумения, матушка Евгения,
скончалась и была погребена в монастырском Троицком храме возле придела
святых благоверных князей Бориса и Глеба. Настоятельницей обители стала
ее крестница и воспитанница, сестра Анастасия, прежде бывшая крепостной
княгини Мещерской, служанкой ее дочери Анастасии. Сопребывание с
игуменией Евгенией, при которой она была довольно долго казначеей,
образовало ее, и так как она благоговела перед памятью покойной
настоятельницы, то старалась о том, чтобы поддержать заведенный ею
порядок, и ее игуменство было продолжением предыдущего. Она управляла
Аносиным монастырем в течение двадцати лет (до перевода в Серпуховской
Владычный монастырь).
Во время ее игуменства поступила в монастырь и постриглась в монахини внучка основательницы обители Евдокия (в монашестве Евгения) Озерова,
ставшая третьей настоятельницей монастыря (1854–1875). Как и ее
бабушка, в сан игумении новая настоятельница была возведена митрополитом
Московским Филаретом. Прежде принятия должности настоятельницы, Евдокия
Семеновна, нисколько не кичась своим происхождением и родством с
матушкой-основательницей, в течение 5 лет со смирением и любовью
проходила все послушания: носила воду и дрова на поварню, стирала белье,
готовила пищу для трапезы сестер, мыла полы, сама закладывала лошадь.
Под руководством игумении Евгении-младшей Аносин монастырь успешно
благоустраивался и к семидесятым годам прошлого века стал образцовой
общежительной пустынью как по укладу жизни, так и по духовным своим
достижениям. Обитель славилась прежде всего своим подвижничеством. Ее
монахини нередко становились настоятельницами других монастырей и общин.
Не случайно портрет Аносинской игумении Евгении украшал настоятельский
корпус Оптиной пустыни – оптинские старцы часто направляли своих
духовных дочерей в Аносину пустынь, зная, что именно там они получат
помощь в монашеском подвиге и духовное окормление. Вообще Аносинский
монастырь часто называли «женской Оптиной пустынью»: здесь также было
развито старчество – традиция духовного окормления монашествующих,
особенно новоначальных сестер. Каждая из них вручалась опытной монахине –
старице, и отношения между ними строились на взаимном доверии, без чего
невозможно стяжать смирение и послушание – начало всех других
христианских добродетелей.
В 1875 году мать Евгению перевели в Москву, где до своей кончины в 1890
году она была настоятельницей московского Страстного монастыря. А
настоятельницей Аносина монастыря после нее стала монахиня Рафаила (Ровинская),
единодушно избранная сестрами и утвержденная епархиальным начальством.
Игумения Рафаила была достойной преемницей игумении Евгении в 1875–1879
годах; после Аносиной обители она управляла еще рядом монастырей
Московской епархии.
Пятая игумения матушка Иоанна (Макарова) стояла во
главе монастыря около сорока лет (1879–1918-1919?) и преставилась в
возрасте 90 лет уже после революции (пришла в обитель матушка еще
18-тилетней девушкой). Она была строгой подвижницей, не принимала
никаких личных услуг, сама делала все в своей келлии: убирала, топила,
ставила самовар, отдельного стола не имела, а пользовалась общим,
сестринским, и, как свидетельствовали современники, за все свое
долговременное игуменство ни разу не нарушила этого правила. Церковные
службы матушка посещала неопустительно, последний ее выход в церковь был
за два дня до смерти. После смерти на ней нашли власяницу. Как
настоятельница игумения Иоанна была строга. Принимая в обитель сестер,
она брала с них подписку до смерти безвыходно пребывать в монастыре, не
разрешала никаких поездок и отпусков на родину. Вела старческое
окрмление и всемерно заботилась, дабы насельницы обители не проводили
времени праздно. В то же время строгость настоятельницы в отношении
духовного уклада монастырской жизни не была ни черствостью, ни
жестокостью. К сестрам она была милостива, как мать, а они благоговели
перед своей игуменией. По свидетельству епископа Арсения (Жадановского),
«святое сродство» объединяло ее душу с душой известного старца
Зосимовой пустыни схиигумена Германа (Гомзина), который «время от
времени проведывал ее с целью поучиться монашеству и поутешиться
беседою».
Перед революцией 1917 года Борисоглебская Аносинская обитель была
процветающей. В ней подвизалось около 180 монахинь и послушниц,
хозяйство было хорошо налажено, здесь производили почти все виды
сельскохозяйственных работ, занимались вышивкой и другими рукоделиями.
Комментариев нет:
Отправить комментарий